Павел Бажов - Южный Урал, № 5
О многом говорит советскому человеку сильное и гордое слово Урал. О мощных доменных печах, длинных цепях гор, покрытых могучими лесами, о совершенных машинах и станках, об изумительных изделиях из камней-самоцветов, добытых в недрах гор, о замечательных чугунных скульптурах, отливаемых искусными руками каслинских мастеров…
Одним из первых заводов на Урале является Невьянский железоделательный завод, построенный Демидовым еще в XVIII веке. С этого времени на Урале стали один за другим возникать горные заводы. Еще при жизни Петра I здесь выросли 16 заводов, а всего в XVIII веке на Урале было построено 123 чугуноплавильных и железоделательных и 53 медеплавильных завода.
Заводы Урала позволили России встать на первое место в мире по выплавке чугуна. В 1800 году во всем мире выплавлялось 650 тысяч тонн чугуна, в том числе в России — 163 тысячи тонн. Из этого количества чугуна на долю Урала падало 130 тысяч тонн. В то же время на долю всей Англии приходилось 156 тысяч тонн, Франции — 140 тысяч и Соединенных Штатов Америки — 40 тысяч.
Заводы Урала давали «рукодельную» и «секретную» сталь, «машинное» резное железо, проволоку, белую жесть и поковки, шпажные клинки и пушки.
В годы промышленного переворота Англия значительную долю потребного ей металла ввозила из России, причем преимущественно это был чугун, выплавленный уральскими заводами.
В книге «Русская техника» известный исследователь, лауреат Сталинской премии профессор В. В. Данилевский, рассказывая об этом периоде развития русской металлургии, пишет:
«…событие всемирно-исторического значения — промышленная революция XVIII века в Англии — основано в значительной мере на использовании труда русских людей, добывавших руду, выплавлявших чугун и ковавших на Урале звонкое железо, отправляемое в Англию.
Овеществленный труд русских горняков и металлургов XVIII века лег в основание созданной впервые в истории крупной машинной индустрии».
В то время русские доменные печи были не только самыми крупнейшими в мире, но и самыми экономичными. Западные буржуазные историки вынуждены были признать, что домны Нижне-Тагильского, Невьянского и Каслинского заводов тратили на выплавку одного пуда чугуна в два-три раза меньше топлива, чем лучшие европейские домны.
Однако, несмотря на замечательные технические достижения, которыми ознаменовано развитие русской металлургии во второй половине XVIII века, полоса ее расцвета скоро закончилась.
Дело в том, что уральские заводы того времени держались на крепостном труде полурабочих-полукрестьян, принадлежащих Демидовым и многим другим владельцам заводов.
Заводчики сохраняли себе дешевый труд закабаленных рабочих и после реформы 1861 года. Поэтому они и не были заинтересованы в улучшении техники древесноугольной металлургии. В итоге уральская металлургия стала приходить в упадок.
В. И. Ленин в своем труде «Развитие капитализма в России», вышедшем в 1899 году, ясно показал причины отставания уральской металлургии. Ленин писал:
«…крепостное право, которое помогло Уралу подняться так высоко в эпоху зачаточного развития европейского капитализма, послужило причиной упадка Урала в эпоху расцвета капитализма…»
И дальше:
«Главной причиной застоя Урала было крепостное право; горнопромышленники были и помещиками и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и на своем владельческом праве».
История Каслинского завода отражает в себе историю возникновения, развития, расцвета и упадка уральской металлургии на протяжении XVIII—XIX веков.
* * *Когда подъезжаешь к городу Касли, перед глазами открываются пейзажи, знакомые нам с детства по произведениям «певца Урала» — писателя Д. Н. Мамина-Сибиряка.
Здесь, у вытекающей из озера Касли речки Кургулак, на месте старого городища, и стоит Каслинский завод — один из старейших уральских заводов. Поставил его в 1747 году предприимчивый тульский купец Яков Коробков.
Трудно было найти лучшее место для закладки завода. Два огромных озера нашли себе приют в горах, покрытых темной зеленью вековых сосновых и лиственных лесов. Зеркальная гладь озер, богатых рыбой, отражает в себе и голубое небо и крутые скалистые берега. И всюду остроконечные вершины сравнительно невысоких, но чрезвычайно живописных гор. Берега озер покрыты почти спускающимися в воду густыми зарослями кустарника…
Но не сказочной прелестью этих мест пленился Коробков, когда решил здесь поставить чугуноплавильный и железоделательный заводы. Богатые рудные месторождения, залегающие почти на поверхности, являлись отличной сырьевой базой для металлургического производства.
Вековые леса, окружавшие завод, служили убежищем для старообрядцев — «кержаков» и раскольников, скрывавшихся здесь со всех концов России от гонений и преследований со стороны духовных и светских властей. Среди раскольников были мастера тульских и олонецких заводов. Эти «пришлые», беглые люди становились рабочими Каслинского и других заводов Урала. Однако основным источником пополнения кадров заводских рабочих были крепостные Демидова, которому Коробков в 1752 году продал Каслинский завод, приписанный к кыштымским заводам.
Кыштымские заводы владели пятьюстами тысячами десятин земли. Эта громадная площадь была куплена у башкир всего за… 250 рублей ассигнациями.
В 1772 году поселок Каслинского завода насчитывал до 300 бревенчатых домиков. У самого озера дымилась домна, неподалеку от нее были поставлены 18 кричных горнов, 8 молотов ковали полосовое железо. Каслинский завод, оснащенный передовой по тому времени вододействующей техникой, выплавлял ежегодно до 130 тысяч пудов чугуна, который на месте переделывался в полосовое, сошниковое и кусковое железо. Железо это называлось соболиным (пошло это название от заводской марки — двух соболей, стоявших на задних лапах). Соболиное железо поразило Европу своими превосходными качествами, оно не имело в мире соперников. Иностранные металлурги подделывали это клеймо, чтобы облегчить сбыт своему железу.
Труд мастеровых, своими руками умножавших славу и богатство уральских горнозаводчиков, был неимоверно тяжел. Рабочий день начинался у мастеровых с первыми проблесками зари и продолжался до захода солнца. Зимой рабочий день длился 10 часов, весной и осенью — 12 часов, летом — 14 часов. За малейшую провинность и даже за болезнь мастеровых секли розгами, били батогами, заковывали в цепи, ссылали в рудники. Жаловаться на произвол заводчика мастеровые не имели права: по царским законам за это жестоко наказывали, а жалобы оставляли без последствия.
